Арбу́з. Заимствовано из татарского, а восходит к персидскому харбуза, буквально означающему — «ослиный огурец».
Персидское – xarbuza (арбуз, дыня).
В русском языке слово «арбуз» известно с XV в.
Данное слово является восточным заимствованием, как и в некоторых других славянских языках: болгарском, сербохорватском.
В восточных языках слово широко распространено: турецкое karpuz (арбуз), казахско-татарское карбыз (арбуз), персидское xarbuza (арбуз, дыня) и многих других.
В русский язык слово попало из тюрских, вероятнее – из татарского, и изначально в форме с «х» – харпуз, где, как и в других восточных языках, восходит к персидскому xarbuza – «дыня», а дословно – «ослиный огурец», образованному от хег (хага) – «осел» и bucina – «огурец».
Из восточных языков, через русский, татарский и арабские языки, слово распространилось в западноевропейские: немецкий, английский, французский и т.д.
Арбу́з. Вот он явился к нам (я говорю о слове «арбуз») не с Запада, а с Востока, и притом крайне запутанным путем.
«В тюркских языках есть слово «карпуз» — «арбуз» (загляните сейчас же на слово «карапуз» — это будет очень уместно!); там оно заимствовано из иранского, где «харбюза́» означает «дыня». Любопытно при этом, что буквальное значение этого слова — «ослиный огурец…»
Примерно так, руководствуясь общепринятыми этимологиями, я рассказал о происхождении слова «арбуз» читателям журнала «Наука и жизнь» летом 1965 года. Но вскоре затем я получил письмо из Ташкента. Товарищ М. Даврон сообщил мне, что, по его мнению, «харбюза» надо понимать не как «ослиный огурец», а как «осел-огурец». В иранских языках, писал он, слово «осел», присоединяясь к другим существительным, может придавать им своеобразное усилительное или увеличительное значение. Так, «хармуш», т. е. «осел-мышь», означает «крыса»; «харса́нг» — «осел-камень» значит «каменная глыба». Поэтому и «харбюза» следует понимать как «огурец величиной с осла», «огурчище».
Пришлось подвергнуть это сообщение консультации у крупных ученых-иранистов. Выяснилось, что, по-видимому, товарищ Даврон прав и наше русское слово «арбуз» на самом деле ведет свой этимологический род от иранского «осла-огурца» — «огурчища».
арбу́з, плод «Cucurbita citrullus», уже в Домостр. Заб. 157 и сл.; Хожд. Котова (около 1625 г.), стр. 96; укр. гарбу́з «тыква», откуда польск. harbuz (Брюкнер 168). Заимств. через кыпч. χarbuz, тур., крым.-тат. karpuz (Радлов 2, 213 и сл.) из перс. χarbūza, χarbuza «дыня», собственно говоря, «ослиный огурец», восх. к перс. χer «осел», авест. χara и ср.-перс. būčinā «огурец»; см. Хорн 104 и сл.; Хюбшман 159; Мi. ТЕl. 1, 328; EW 122.
Арбу́з. Заимств. в XVI в. из татар. яз., в котором арбуз (
Почему-то считается, что те, кто изучает язык, озабочены только одним вопросом: как правильно писать и говорить? Но лингвистов гораздо больше занимает, почему люди именно так говорят и пишут. Этим они напоминают биологов, которые изучают устройство природы, а не борются с ошибками эволюции. Многие слова мы употребляем неправильно с точки зрения формальных правил. И даже зная это, всё равно продолжаем называть арахис орехом и путать чашку с кружкой. О проблемах использования бытовой лексики мы поговорили с лингвистом Борисом Иомдиным.
Pieter Bruegel. Битва.
Интервью было опубликовано недавно в журнале «Кот Шрёдингера» под заголовком «Слово — не то, чем кажется».
— На конференции по компьютерной лингвистике вы выступали с докладом, который назывался не совсем обычно для такого мероприятия: «Что такое орехи?» Откуда такая тема?
— Я занялся этим из личных соображений: у моего сына аллергия на орехи. Стал выяснять: на орехи — это на что? Это важно, ведь аллергия — вещь опасная. Сначала у меня были только общие знания, что арахис, к примеру, это не орехи, а бобы. Ну хорошо, остальное вроде бы орехи.
И тут выяснилось, что вообще-то всё сложнее, потому что существует несколько их биологических градаций, а некоторые биологи и вовсе предлагают отказаться от термина nut, потому что он ужасно размытый. Такое случается со всеми словами, которые из бытовой лексики переходят в разряд терминов. Выясняется, что все их понимают по-разному.
— Значит, когда мы называем арахис орехом, мы ошибаемся?
— Мой пафос состоит в том, что нужно разделять общеязыковое употребление и профессиональное. Что значит «ошибаемся»? Если человек пишет научную работу и называет арахис орехом, он ошибается. Немного сложнее охарактеризовать ситуацию, когда человек просто так, в быту, сообщает, что арахис — это не орехи. Говоря научным языком, переходить на ненаучный неправильно, а с ненаучного вдруг перейти на научный — не то чтобы неправильно, но кто-то может не понять. Когда мы говорим «солнце садится», то понимаем, что никуда оно не садится, не заходит, и всё это происходит по-другому. Языковая картина мира не сводится к тому, что мы просто описываем реальность.
— В анатомии много того, что мы называем не так, как медики и биологи. Мы знаем, что завитки бывают у волос. А в анатомической терминологии завиток — это часть уха. Есть завиток, есть противозавиток, козелок, противокозелок… Эти слова мало кто знает. Ну кто, в самом деле, станет рассуждать о частях уха? А вот есть такие — любители и знатоки пирсинга, допустим. В анатомии и медицине много подобных примеров: это такие области, которые люди обсуждают и в быту, и не в быту.
В юридических документах этого тоже полно. Терминология там ужасно выверенная, важно буквально каждое слово.
— Наверное, из-за разницы в понимании слов часто возникают проблемы во время судебных разбирательств?
— Конечно! Есть, например, такой юридический термин, как гражданский брак. Что это такое?
— Люди живут вместе, но не расписаны в загсе.
— Большинство именно так и думает, хотя возникло это словосочетание в противовес церковному браку и означает как раз таки гражданский брак, зарегистрированный государством. Раньше браки заключались в церкви. Потом, в советское время, появились загсы. Было много людей, которые регистрировались в церкви, и много тех, кто расписывался в загсе. Эти виды браков надо было как-то различать.
Сейчас другая картина: людей, которые регистрируют брак в церкви, а не в загсе, я думаю, мало. Зато много тех, кто просто живёт вместе, и их тоже нужно как-то называть. Ну и, грубо говоря, вспомнили, что было такое словосочетание — «гражданский брак», лежало себе на полке, пылилось, то есть мало использовалось. Достали его оттуда и начали применять для обозначения ситуации совместного проживания. Юристы, конечно, протестуют.
— Что самое сложное в употреблении слов, с которыми мы сталкиваемся каждый день?
— В чём действительно бывают проблемы, так это в определении, как что называется. Вот у нас есть предмет, и как узнать, что это? Нет такой штуки, которой предмет покажешь, а она скажет, что это. Есть словарь. Но как узнать, например, что на мне сейчас надето?
— Слово «водолазка», кстати, в словарях почти не встречается, потому что не особо распространено, хотя сейчас, конечно, стало более известным. Изначально это было московское слово. А в Питере водолазку до сих пор называют «бодлон», не слышали? Как-то в Петербурге на вокзале всё было увешано рекламой: «По-вашему “водолазка”, а по-нашему “бодлон”. По-вашему “шаурма”, по-нашему “шаверма”. По-вашему “бордюр”, по-нашему “поребрик”… А мы, банк такой-то, обслуживаем всех».
В некоторых регионах водолазку называют битловкой, потому что битлы такое носили. В некоторых — роллингом, то ли потому, что «Роллинг Стоунз» их тоже носили, то ли потому, что по-английски rolling — это что-то закручивающееся, как ворот водолазки.
— Такие слова и правда камень преткновения, потому что у них нет одного названия, которое бы всех устроило. Водолазка, если верить разным словарным источникам, имеет длинный ворот. У меня такого нет. И что это тогда? Некоторые говорят, что всё-таки водолазка, а некоторые протестуют: как же так, тут нет ворота. У нас дома всё время идут такие споры. «Принеси водолазку. Это не водолазка!» Собственно, из этих споров и возникла моя деятельность. Но споры дома — это ладно. Я читал форумы, где жаловались люди, которые продают одежду. Им действительно важно знать, как всё это называется: от этого зависят налоги.
Был относительно недавно в ЕС случай с морковкой. Проблема такая: когда Европейский союз образовался, нужно было стандартизировать терминологию. Естественно, сделать это очень сложно, потому что везде свои традиции, языки. В частности, нужно было договориться, что такое варенье. И поначалу решили, что вареньем является приготовленный определённым образом десерт из фруктов. Проблема возникла в Португалии, где национальным блюдом является варенье из морковки. При такой формулировке они бы потеряли право продавать своё варенье. Так что теперь есть специальная директива ЕС, где написано, что варенье делается из фруктов, а фруктами в этом смысле считается то-то, то-то и морковь. Реальность огромна и непрерывна, а терминология должна как-то её упорядочивать, устанавливая границы. Иногда получается забавно.
Например, арбуз — это что?
— Это мой любимый пример, потому что про арбуз все говорят: «А вот он — ягода!» Но это неправда. Это, так сказать, следующий уровень знания. Ясно, что в жизни даже те, кто считает арбузы ягодами, не скажут: «Я пошёл по ягоды, арбузов принесу». В какой-то момент в школе для упрощения говорили, что арбуз — ягода.
На самом деле с биологической точки зрения арбуз — это тыквина. Ещё к тыквинам относятся тыквы, дыни… и огурцы. Дыня и огурец биологически почти одно и то же. Помню, у нас в детстве говорили: «Хочешь дыню — намажь огурец мёдом, получится вкус дыни». Оказывается, это имеет какой-то смысл. Слово «арбуз», кстати говоря, по происхождению персидское, оттуда пришло в тюркские языки и потом к нам. Означало оно буквально «ослиный огурец»; «ослиный» — это, по-видимому, большой. Как у нас «лошадиная доза».
— Как же выяснить, какой смысл люди вкладывают в то или иное слово?
— Пожалуйста: опросы, корпуса текстов, поиски по картинкам, источники вроде ГОСТов, текстов законов и вообще текстов разных жанров, записи устной речи — это вообще очень ценная вещь. Есть такой проект «Один речевой день»: на человека вешают диктофон, он ходит с ним целый день, и всё записывается. Коллеги из Питера, которые этим занимаются, давали нам свои материалы: это практически другой язык.
Есть такие хитрые опросы, когда мы играем с людьми. А те даже не догадываются, что мы их опрашиваем, потому что лучший эксперимент — это когда человек не знает, что он в нём участвует. Ещё лучше, когда и экспериментатор не знает, но такого у нас пока нет. Игра в шляпу, не так давно ставшая популярной, — это прямо для нас. Ты вытягиваешь бумажку и должен быстро объяснить остальным слово, не называя его. Тут мы сразу много чего видим.
Я специально играю с людьми разного возраста: первоклассниками, старшеклассниками, студентами, со своими коллегами и пожилыми профессорами-академиками. Конечно, у них у всех разный словарный запас, значит, и понимают они слова по-разному.
— Вообще, довольно трудно заставить играть вместе людей разного возраста. Но иногда получается — например, на Летней лингвистической школе, где как раз и школьники, и студенты, и преподаватели. Ну и обстановка располагающая. А ещё для этого можно использовать социальные сети.
— Что же позволяют увидеть результаты опросов пользователей «ВКонтакте»?
— В частности, региональное распространение слов и выражений. Особенно интересно, когда одно и то же слово в разных местах употребляют с противоположным значением. Вот что такое «под горку»?
— «Идти в гору» — это первая ассоциация. То есть подниматься.
— В нашем опросе были такие результаты: «вверх» — 22 %, «вниз» — 70 %, «не знаю» — около 5 %. При этом во всех словарях написано, что «под горку» значит «вниз». Оказывается, тут не всё просто. В основном люди, которые говорят, что «под горку» — это «вверх», из Белоруссии либо с Украины. Почему именно эти регионы? По-польски «подгору» означает «вверх». Я специально сравнивал русские и польские тексты — в некоторых местах переводчики ошибались, потому что не могли себе представить, что по-польски это слово значит не то же самое, что по-русски. Это один из многочисленных примеров польского влияния на белорусский и украинский.
Возрастное распределение в сети «ВКонтакте» — тоже интересное явление. Знаете ли вы слово «сокс»?
— Игра есть такая, с маленьким мячиком.
— Вот, знаете. Среди пользователей «ВКонтакте» эту игру знают 77 % опрошенных, 23 % не знают. Можно списать на возраст. Но в «Фейсбуке», где окружение постарше, это слово знает гораздо меньше людей. Кстати, что такое «штандер»?
— С этим словом совсем другая картина: среди пользователей «ВКонтакте» его не знают 85 % опрошенных. А в «Фейсбуке» наоборот. Это старая игра, она встречается в текстах 1930–1950-х годов. Слова уходят и приходят, и так появляются поколенческие различия. Совсем недавно мы изучали слово «френч». Что оно значит?
— Ура. Теперь открываем словарь. «Военная куртка в талию с четырьмя накладными карманами». Я проверил, как это называется по-английски. Предположил, что french. Но нет такого! Ни в одном словаре. Фельдмаршал Френч есть, но в честь него почему-то только у нас назвали куртку. Дальше вопрос: что это значит? На семинаре мы работаем с поиском картинок в Яндексе. Ввели слово, чтобы посмотреть, как именно выглядит эта одежда. И что получили? Маникюр. Для меня это было потрясением. Я понятия не имел, что есть такое значение. Все картинки про маникюр! Никаких курток. Слово меняет смысл. Дальше смотрим статистику поиска в Яндексе. Что люди искали? «Френч ногти», «френч на ногтях», «френч новинки», «френч дизайн»… Фото, гель, прочее — это всё про маникюр. Значит, сейчас актуален вот этот френч.
— Какова конечная цель этих исследований, как сейчас любят говорить — прикладное значение?
— Я занимаюсь разного рода словарями. Сейчас мы составляем Активный словарь русского языка. Его придумал замечательный лингвист Юрий Дереникович Апресян, под его руководством мы и работаем.
— В придачу к значениям слова там даётся объяснение, как это слово употреблять. Словарь для тех, кто хочет правильно пользоваться современным русским языком. Есть словарь бытовой лексики, работой по его составлению руковожу я. Он немного другой: там есть и редкие слова — кому-то ведь нужно знать, как называется та штучка на шнурках или что-нибудь другое. Или чем различаются манто, шубы, дублёнки, полушубки, тулупы, зипуны…
В четверг утром у нас семинар по активному словарю, вечером — по бытовому. И вот утром мы обсуждали слово «душа». Моя коллега Елена Владимировна Урысон написала статью об этом слове, а оно невероятно сложное, считается непереводимым на другие языки. Тысячи лингвистических работ посвящены значению слов «душа», «тоска», «судьба»… Вот по-английски «душа» — soul, но если она ушла в пятки, это уже не soul. Чего-то можно хотеть в глубине души, чего-то нельзя. «В глубине души она хотела сладкого чая» — смешно звучит.
— Да уж. Тут тоже есть наивная картина мира и научная. В научной картине мира никакой души нет. С точки зрения религиозной — есть, да ещё и в разных религиях по-разному. Где-то есть переселение душ, где-то нет, в христианстве одно, в буддизме другое. А есть просто язык. Когда я говорю «хорошо посидели, с душой», я же не имею в виду, что посидели с чьей-то душой. Или «душа в пятки ушла» — я же не представляю при этом некую субстанцию, уходящую в пятки. И есть ещё десятки выражений со словом «душа». Они встроены в язык, и мы даже примерно представляем, где душа находится. Вчера у нас был спор: душа — она в груди или всё-таки ближе к пищеводу?
— Высказывались разные точки зрения. Как это определить? Наука не поможет, а в языке надо как-то описать. И объяснить носителям других языков, которые учат русский, где душа. Куда мы показываем, когда говорим, что «за душу берёт»? Чем тогда душа отличается от сердца? Вот этим мы утром занимаемся. А вечером изучаем кафтаны, дохи, дублёнки и прочее. И тут попадается нам слово «душегрейка». Есть телогрейка, а есть душегрейка. Это о противопоставлении души и тела? Вроде оба вида одежды греют, но что именно? Что на что надевать: телогрейку на душегрейку или наоборот? Телогрейка — одежда простая, неэлегантная, что ли, вроде ватника. Душегрейка, напротив, это что-то для девушек, небольшое — только душу и греет.
В продолжение темы верхней одежды: когда мы искали словосочетания с «манто», то вышли на «манто из огурцов». Как вы думаете, что это такое?
— Вот мы тоже так думали. А в чём их делают?
— Да, в мантоварке, а кто-то говорит «мантышница». И это мы тоже должны описать. Ну а «манто из огурцов» — именно манто, мы даже ролик посмотрели на телеканале «Еда». Такое блюдо: в нарезанные огурцы заворачивают что-то типа салата. Наподобие селёдки под шубой. Почему, кстати, под шубой? Потому что селёдке холодно, нужно укрыть её чем-то сверху. Оказывается, ещё и манто из огурцов бывает. Язык очень богат на такие переносные значения как раз в области еды, я ими много занимался.
— Многие сталкивались с «проблемой» кружек и чашек. Чем же они отличаются друг от друга?
— О, на этой паре много чего тестируют — например, различия в понимании, связанные с возрастом. Мы провели опрос: чем различаются чашка и кружка? Оказалось, что современные школьники слово «чашка» используют редко. Из чашки не пьют, она стоит где-то в серванте, в сервизе, и мама достаёт её, когда приходят гости. А так мы пьём из кружек. То есть кружка для них обычная вещь, а чашка — нет. К тому же чашка не единичный предмет, она входит в сервиз, да ещё и подаётся вместе с блюдцем. Люди постарше различают чашку и кружку по форме: кружка цилиндрическая, чашка — расширяющаяся кверху. Ещё чашка тоньше, а в кружку наливают и другие напитки — пиво, например. Но окончательного ответа на вопрос о различиях я не дам.
— Ещё одна проблемная пара — рубашка и сорочка.
— Сорочка — это скорее магазинное слово, хотя довольно древнее. Кстати, и рубашка, и сорочка — редкие примеры названия одежды с исконно русскими корнями. Я проводил эксперимент — просил описать картинку, на которой были изображены люди в разной одежде. Сорочку называли на порядок реже, чем рубашку. А в магазине люди удивительным образом перестраиваются: приходят — покупают сорочку, выходят — радуются новой рубашке. В общем, основное отличие сорочки от рубашки в том, что первое звучит более официально.
Кроме того, сорочки бывают разве что мужскими и женскими. А рубашки сейчас разные: поло, под костюмы, навыпуск, длинные, короткие… Поэтому и само слово шире используется. Но почему так получилось? Почему сорочка ушла в магазины, а рубашка в народ? Сложно сказать.
— Как рождаются слова для новых явлений, например для техники?
— Иногда названия заимствуются из языка, откуда пришли сами предметы. Например, «манто» — это французское слово, так в первозданном виде у нас и сохранилось.
А есть слово «ксерокс». Откуда оно? Это просто название фирмы, которая первой стала продавать свои ксероксы в России, и теперь все копировальные приборы, независимо от производителя, называются ксероксами. Есть, правда, люди, которым запрещают использовать это слово.
— Нет, почему же? Лингвисты добрые, они любят слова и любят их изучать. Запрещается говорить «ксерокс» сотрудникам фирм-конкурентов — Canon, например. Поэтому придумали слово «копир». А в Монголии любые ксероксы называются «кэнон», потому что туда первой пришла фирма Canon.
Мы часто забываем, откуда на самом деле произошли те или иные названия. Слово «сланцы» звучит как что-то английское, вроде slip — «скользить». А это российский город, в котором эта обувь изготовлялась. На ней было написано «Сланцы», и люди решили, что так называется предмет. Даже единственное число образовалось: сланец. А кирзовые сапоги, по одной из версий, это сокращение от Кировского завода. И уж совсем мало кто знает, что слово «унитаз» происходит от названия испанской фирмы и на латыни означает «единство».
Новое понятие может быть калькой с иностранного языка — например, «компьютерная мышь». Могли бы позаимствовать слово mouse, но это такой понятный образ: с хвостиком, по столу бегает. Это не только калька, но и метафора. Как и словосочетание «Всемирная сеть». А вот слово «интернет» мы не стали превращать в «междусетье». Кое-кто, правда, пытается, но безуспешно: очень сложно заставить людей говорить по-новому.
— К слову об интернете: там появляются совсем новые слова типа «эмоджи». У них есть какое-то одно значение или они тоже многозначные?
— Тут, конечно, больше единства: интернет-сленг не очень-то локализован. И область проживания пользователей играет не такую уж большую роль.
Недавно в «Фейсбуке» появились новые смайлики: «ха-ха», «удивлён», «возмущён»… И всё равно их называют лайками, хотя не все из них лайки. Один мой коллега сразу задался вопросом: появятся ли соответствующие английские глаголы? Ведь говорят «I liked your post» в смысле «Я поставил лайк твоему посту». А теперь что? «I wowed» или «I haha’ed»?
— У нашего главного редактора есть телефон-лопата — что-то среднее между обычным смартфоном и планшетом. Производитель назвал это «фаблет». А как на самом деле?
— Да, фаблет, было такое… Мы изучали эти вещи. Ноутбук и нетбук — чем они различаются? Многие вообще не пользуются такими словами, говорят «компьютер» — и всё. А ведь есть ещё айпад, бук, десктоп, макинтош, планш, планшетник, субноут, субноутбук, даже таблетка. Дело в том, что некоторые фирмы хотят позиционировать свой продукт как уникальный и вводят новое слово, которое иногда приживается, а иногда нет, и это не всегда предсказуемо. «Фаблет», по-моему, не прижился. А «планшет» — да.
Часть названий придумывается самими пользователями. Обсуждения перепрошивки, починки всяких гаджетов будто на другом языке ведутся! Например, на некоторых форумах встречаются слова ББ и «зверёк». ББ — это Большой Брат, то есть компьютер. А «зверёк» — планшет, телефон, то, что поменьше. И как я об этом догадаюсь? С bluetooth тоже непонятно, как его по-русски назовут. Блютус, блютуз, блютуш… В английском меньше вариативности. Мы ищем, подмечаем, фиксируем всё это, но ответить на вопрос, как правильно, не можем.
— Вернёмся к примеру с орехом. Вот узнал человек, что арахис не орех, и как ему быть? Называть каштан орехом, перестроиться?
— Нет, перестроиться невозможно. Человек не переучивается. Я часто с этим сталкивался. Ты сто раз уже выяснил, что предмет называется по-другому, но всё равно говоришь, как привык. Есть психологические эксперименты — наблюдают за человеком, у которого в голове перепутались понятия, названия явлений. И всё, он говорит неправильно. Это ужасно трудно и некомфортно, особенно во взрослом возрасте. В детском — да, человек всё время учится, он привык, что сначала он говорил так, а теперь нужно по-другому. Бывают, конечно, люди, которые очень за собой следят, но в быту это не так уж обязательно. Ну, узнали вы, что арахис не орех, это интересная информация, которая может пригодиться в разговоре с аллергологом, например. Но просто для того, чтобы сходить в магазин или что-нибудь приготовить, переучиваться не нужно.
— И сами вы тоже не перестраиваетесь?
— Нет, никогда. Хотя, как я уже говорил, дома у нас бывают конфликты на эту тему. Позвали как-то гостей. «Ты рюмки достал? — Достал. — Где же достал? — Вот они. — Так это же бокалы». Уже лет семь я занимаюсь бытовой семантикой и всё равно бокалы называю рюмками. И вряд ли перестроюсь. Разве что с ударениями — если выяснится что-то совершенно ненормативное.
Как лингвист и сотрудник Института русского языка РАН я нахожусь в сложном положении. Люди ждут, что я буду говорить так, как в словаре написано. А мне-то как раз интересно, по каким законам язык меняется. В публичной речи приняты нормативные ударения — например, «фо΄рзац». Но тот, кто говорит «форза΄ц», тоже не дурак: это больше соответствует тенденции развития русского языка (например, «абза΄ц»). Вот на этой грани — между принятыми нормами и закономерными тенденциями — и балансируем.
К СВЕДЕНИЮ
Борис Иомдин. Выпускник МГУ им. М. В. Ломоносова, кандидат филологических наук. Заведующий сектором теоретической семантики в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН. Преподаватель Школы анализа данных Яндекса, доцент факультета филологии НИУ ВШЭ. Организатор лингвистических школ и олимпиад.
В этой заметке я хочу рассказать об очень интересном экзотическом растении – ослином огурце. Растение неплохо себя чувствует в условиях нечерноземной зоны России. Правда, пока встречается преимущественно у огородников-любителей.
Плоды ослиного огурца имеют оригинальный пресный вкус с небольшой горчинкой. Их можно варить, жарить, тушить. Чтобы извлечь горечь из плодов, их замачивают в соленой воде. Ослиный огурец представляет собой лиану с тонким главным стеблем.
Ослиный огурец очень теплолюбивое и влаголюбивое растение, предпочитает рыхлые воздухо-и водопроницаемые почвы, с рН не ниже 5,6. Любит защищенные от сильных ветров участки, солнечные места. Оптимальная температура воздуха для роста и развития растений 25- 30 С, влажность почвы 80%.
Ослиный огурец отзывчив на корневые и некорневые подкормки, он плохо переносит плотную, слежавшуюся почву, заболоченные участки с кислой реакцией почвенного раствора.
В дождливую холодную погоду на растения нападают слизни. Ослиный огурец плохо переносит затенение и загущение в ряду. Длительная прохладная погода отрицательно действует на это растение. При температуре ниже 0 С оно погибает. Ослиный огурец может расти на любой почве с соответствующей заправкой органическими и минеральными удобрениями, хорошим рыхлением.
Много лет назад, получив несколько семечек этого овоща, я не знал, как его выращивать. Поскольку он относится к семейству тыквенных, я и стал его выращивать как обычные огурцы. Однако оказалось, что он имеет свои секреты. Ослиный огурец, в отличие от обычного, в первой половине вегетации растет очень медленно, выращивать его следует только через рассаду 3-4-недельного возраста. Часть рассады, которой было уже 30 дней, я посадил в теплицу, на солнечном обогреве, а часть – в открытый грунт.
Прежде чем высадить растения в открытый грунт, соорудил им небольшие короба из подручного материала, которые наполнил сухими листьями, соломой, переслаивая их старыми опилками, кукурузными битыми кочанами и посыпая комплексными минеральными удобрениями. Сверху добавил огородной земли слоем 15 см, хорошо полил, и только после этого высадил рассаду.
Особое внимание уделял поддержанию оптимального режима температуры и влажности. Благо, короба можно было легко укрыть пленкой или спанбондом, пока растения маленькие. Температура воздуха не превышала 17-22 С днем и 15-18 С. ночью. Рассаду поливал умеренно и не часто, поддерживая влажность на уровне 80%. При жаркой погоде или когда растения слегка подвядали, брызгал из ручного опрыскивателя.
Короба поставил на расстоянии 50 см друг от друга, дна не делал, поэтому циркуляция воды была естественной, лишняя влага легко уходила в нижние слои почвы. Через некоторое время корни хорошо оплели содержимое коробов, приходилось поливать через день и подкармливать растения раз в 7-10 дней. По мере перегнивания растительной массы в коробах почва оседала, приходилось добавлять сполотые сорняки, скошенную траву, смешанную с опилками. Растение подкармливал раствором Байкала ЭМ-1 и НВ-101, а также чередовал полными комплексными удобрениями.
Когда растения поднялись, пришлось соорудить шпалеру из старой рыбацкой сети. Они хорошо пошли в рост, выпустили свои усы и крепко уцепились за сетку.
Лето, как всегда, было жаркое, приходилось их притенять рядом с посаженной кукурузой. Уже через месяц я получил первые плоды. Ослиный огурец в открытом грунте долго плодоносил осенью. Не страшны были ему росы и пониженные температуры, так как корни находились в теплом коробе, и листья – не на земле, где всегда холодней, а выше уровня почвы на 50 см.
Растения в теплице были такими же изящными, как и в открытом грунте, но образовали всего по 1-3 боковых побега и по 2-3 плода. Первый плод в пленочной теплице появился на две недели позже, чем в открытом грунте, почти у верха шпалеры.
Скоро весна, и я снова наполню свои короба таким же составом и буду выращивать в них разные виды редких растений из семейства тыквенных.
Валерий БРИЖАНЬ, Краснодарский край, ст. Челбасская
| № 9 (989) | от 28 февраля 2012 |
 |   |  |
| ||||||||||||||||